Я выстрелила еще два раза до того, как приблизилась и увидела, как открывается и закрывается у него рот. Кровь хлынула изо рта и окрасила рубашку.

Я обошла его по широкой дуге, чтобы стрелять в голову без помех. Он лежал на спине, истекая кровью, но сумел откашлять ее, прочистить горло и сказать:

— Полиция должна предупреждать. Не может стрелять сразу.

Я выпустила из своего тела весь воздух и взяла на мушку его лоб, точно над глазами.

— Я не полиция, Ван Андерс. Я ликвидатор.

Глаза у него расширились. Он успел сказать:

— Нет...

Я спустила курок, и на моих глазах почти все его лицо превратилось в неразличимую кашу. А глаза были синее, чем на фотографии.

Глава 62

В этот вечер Брэдли позвонил мне домой. Выбив человеку мозги посреди кучи пригородных мам с детишками, я что-то не в настроении была идти на работу. Не странно ли? Я уже залезла в постель с моим любимым игрушечным пингвином Зигмундом и с Микой, который свернулся рядом. Обычно тепло от Мики создает больше уюта, чем целая куча мягких игрушек, но сегодня мне нужно было подержаться за любимого пингвина. Руки Мики чудесны, но Зигмунд никогда не говорил мне, что я глупая или кровожадная. Мика тоже не говорил, но я все жду, когда скажет.

— Вы попали в национальные новости, а «Пост-диспетч» на всю первую полосу дала фотографию, как вы казните Ван Андерса, — сообщил Брэдли.

— Ага. Оказывается, это было напротив фотомагазина. Везет мне.

Даже мне самой мой голос показался усталым, если не больше. А что может быть больше? Мертвый?

— Анита, как вы себя чувствуете?

Я притянула руки Мики покрепче к себе, ткнулась головой в его голую грудь. И все равно было холодно. Как это может быть под всеми этими одеялами?

— У меня тут несколько друзей, чтобы не предаваться излишней мрачности.

— Анита, его необходимо было убить.

— Знаю.

— Тогда почему же такой тон?

— Вы не добрались до того места в статье, где у трехлетнего мальчика припадки ночных страхов. Ему чудится, что я убиваю его, как того плохого дядю в торговых рядах. Не дочитали?

— Если бы он ушел...

— Брэдли, перестаньте. Хватит. Я еще до того, как пошла к нему, приняла решение, что психика очевидцев менее важна, чем их физическая безопасность. И не жалею об этом решении.

— О'кей, тогда давайте по делу. Мы думаем, что Лео Харлан более известен как Харлан Нокс. Он работал на кое-кого из тех, на кого работали Хайнрик и Ван Андерс.

— Почему это меня не удивляет?

— Мы позвонили по номеру, который он вам оставил. Служба ответов сообщила нам, что он прервал с ней контракт, оставив только одно сообщение.

Я ждала.

— Вы не хотите спросить?

— Не морочьте мне голову, Брэдли, выкладывайте сами.

— Хорошо. Итак: «Миз Блейк, извините, что мы не занялись моим предком. На случай, если вам интересно: он на самом деле существует. Но в данных обстоятельствах я решил, что осторожность — лучшая часть доблести. И задание отменяется — пока что». Вам понятно, что он хочет этим сказать — насчет задания?

— Думаю, что да. Он хочет сказать, что дело отменено. Слишком много шума получилось. Спасибо, что посмотрели, Брэдли.

— Не надо меня благодарить, Анита. Не попытайся я взять вас к нам федеральным агентом, вы бы вряд ли привлекли внимание работодателей Хайнрика.

— Невозможно вечно себя корить, Брэдли. Как пролитое молоко: надо вытереть и забыть.

— То же самое и насчет Ван Андерса.

— Вы уже должны меня знать, Брэдли. Я лучше даю советы, чем следую им.

Он рассмеялся, потом сказал:

— Вы все-таки поглядывайте, что у вас за спиной, о'кей?

— Обязательно. И вы тоже, Брэдли.

— Пока, Анита. Берегите себя.

Я не успела сказать «и вы тоже», как он повесил трубку. Почему это работа в правоохранительных структурах так плохо влияет на вежливость по телефону?

В спальню вошел Натэниел, держа в руках «Паутинку Шарлотты».

— Нашел в кухне, и там еще одна закладка. Наверное, Зейн ее начал читать или кто-нибудь другой.

Я теснее прижалась к Мике, и он обнял меня покрепче, будто мог выдавить из меня плохое настроение.

— Пусть купят себе другой экземпляр, — буркнула я.

Натэниел улыбнулся, Мика поцеловал меня в голову.

— Кто сегодня читает? — спросил Натэниел.

— Я, — сказал Мика. — Если Анита не хочет сама.

Я ткнулась лицом в сгиб его руки.

— Не-а. Пусть сегодня мне почитают.

Натэниел отдал книгу Мике и залез в кровать. То ли от совместного их тепла под одеялом, то ли от глубокого голоса читающего вслух Мики я начала медленно согреваться. Много лет я уже не перечитывала «Паутинку Шарлотты»; запустила это дело. И столько вообще дел запустила, не связанных с пистолетами или убийствами.

Глава 62

Дольф все еще в отпуске, но я пытаюсь как-то организовать переговоры между ним, его женой и их сыном с невесткой. Не знаю, о чем тут можно переговариваться, но Люсиль, жена Дольфа, просила меня попробовать. Я пробую.

Ричард, кажется, обрел некоторый душевный мир. Недостаточный для того, чтобы мы снова стали встречаться, но ладно — я и без того в восторге, что у него прошла суицидальная депрессия. В этом смысле я больше хочу, чтобы он был здоров и счастлив, чем чтобы он был со мной.

Мы с Ашером и Жан-Клодом пришли к пониманию. Можно даже сказать, что мы встречаемся. Вы можете сказать, что для меня встречаться с двумя мужчинами одновременно не ново, но двое мужчин на одном и том же свидании в одно и то же время — это уже ново.

Отец Стивена и Грегори до сих пор в городе. Валентина и Бартоломе просили у Жан-Клода разрешения его убить. Жан-Клод сказал, что пожалуйста, если только Стивен и Грегори согласны. Но психотерапевт Стивена думает, что полезнее было бы, чтобы ребята сами разобрались в ситуации. Грегори это прокомментировал так:

— О, так нам самим его убивать?

— Я не это хотел сказать, — ответил ему Стивен.

Они пока еще спорят, как им обойтись с приехавшим в город кошмаром своего детства. Я в этом вопросе на стороне Валентины и Бартоломе — убить гада на фиг. Но я не собираюсь отбирать у Стивена и Грегори право решать самим, тем более когда специалист утверждает, что это нанесет вред их психике. Видит Бог, ей и без того досталось достаточно.

Но поскольку Валентине и Бартоломе не удалось уплатить долг чести, оба ребенка-вампира остаются пока что в Сент-Луисе. Я думаю, что, помимо долга чести, Валентина не хочет оказаться рядом с Белль Морт, когда та выступит против Матери Всей Тьмы. Я тоже.

Бывают ночи, когда мне снятся сны о живой тьме. Пока я сплю с крестом, все в порядке, но стоит забыть его надеть, как она вторгается в мои сновидения. Я бы сделала татуировку в виде креста, если бы не боялась, что она вспыхнет.

Мобильный Резерв включил меня в список гражданских экспертов. И вызывает, когда я нужна. Капитан Паркер метал молнии насчет того, что последняя информация от федералов о монстрах была настолько недостаточной. Что делать — у ФБР нет столько друзей среди монстров, иначе бы бюро знало больше.

Ларри вернулся в город и проходит подготовку на федерального маршала и охотника на вампиров. Свадьба назначена на октябрь. Тамми требует, чтобы я на нее явилась. Друзья, называется.

Мы все еще читаем «Паутинку Шарлотты». "Сверчки пели в траве. Они пели песню конца лета — грустную, монотонную песню. «Лето прошло, лето ушло, — пели они, — прошло и ушло, прошло и ушло...» Многие считают эту главу грустной, но у меня она всегда была из самых любимых. Лето прошло и лето ушло, но пришла осень, и дальше будет октябрь с самым синим небом за весь год. Впервые за много лет — нет, зачеркните, — впервые в жизни со мной есть кто-то, чтобы бродить рука об руку под этой синевой. Мы с Ричардом все время собирались это сделать, но у него работа, у меня работа, и так мы и не нашли времени. Но теперь у меня есть Мика. И я начинаю понимать, что надо уметь находить время для вещей, которые важны. Надо уметь вырезать из жизни кусочки счастья, или повседневная рутина сожрет их начисто.